Удивительные новости приходят иной раз в Крым о жизни в Крыму.

 Вот, к примеру, читаешь во время краткого отдыха там официальную хронику соседней территории. И внезапно понимаешь, что президент Украины Петр Порошенко предложил Верховной раде исключить из конституции страны положение о Черноморском флоте в Крыму. В рамках, так сказать, удаленного управления. И Верховная рада не только немедленно согласилась с Петром Алексеевичем, но еще и настаивает на немедленном предложении странам НАТО «заместить своими машинами» агрессивный российский флот в украинском городе Севастополе.

И ты застываешь в изумлении, глядя из открытого летнего кафе на ничего не подозревающую Графскую пристань, пытаясь мучительно сообразить: а что здесь не так? И интересует тебя в этой ситуации только одно: в чем цель данного времяпрепровождения украинских политиков, изумительного для всего остального мира вне зависимости от отношения к Российской Федерации?

При этом в украинском политическом сознании существует какой-то отдельный Крым. Там по нему ползают русские танки, с непрерывно поднятыми руками передвигается под дулами автоматов порабощенное население. Пустуют в тоске по культурным львовским отдыхающим тоскливые крымские пляжи. И по крымско-бандеровским схронам поют громким шепотом украинские народные песни одетые в вышиванки подпольщики, готовые по сигналу из Киева в нужный момент подняться «на решительную боротьбу».

Не хотелось бы никого расстраивать, но в реальном Крыму все немного по-другому.

К примеру, красавец Крымский мост, тот самый, который, как утверждалось, «нарисован на Мосфильме», действительно пока не достроен. Железнодорожную его часть сдадут только в следующем, 2019 году. И это действительно вызывает определенные неудобства у стремящегося на «пустующие» (чтоб у меня в бумажнике так пустовало) пляжи населения. Да и автомобильная часть пока открыта только для движения легкового и пассажирского транспорта.

Однако, как сообщает пресс-служба ФКУ УПРДОР «Тамань» Росавтодора, трафик по Крымскому мосту уже сейчас, спустя три с небольшим месяца эксплуатации, существенно превысил показатели Керченской паромной переправы за 2017-й.

За весь прошлый год на паромах было перевезено порядка 1,32 миллиона легковых автомобилей и автобусов. Между тем с момента открытия транспортного движения с 16 мая по мосту через Керченский пролив проехало почти 2,288 миллиона транспортных средств. Причем очевидно, что дело тут вовсе не в «эффекте новизны», а просто в востребованности моста как транспортного перегона. И это видно не из головы «мыслителя», а из банальной скучной статистики. Просто для справки: средняя интенсивность движения при суточном замере в августе составила около 27,3 тысячи транспортных средств. Что почти на десять процентов выше аналогичного показателя в предыдущем месяце — июле.

Скажем больше: это в том Крыму, который у России создает не только радостную деловую активность, но и изрядные сложности и проблемы. Причем не только в виде банальных автомобильных пробок: трасса Р260 «Таврида», естественно, еще не достроена, так что этого «зла» пока что нелегко избежать. Но дело не только в этом: рекордные (а они в связи с Крымским мостом и новым аэропортом в Симферополе действительно ожидаются рекордными) туристические потоки, наложившись на «старый», еще не вытравивший из себя «украинскость» ненавязчивый туристический сервис, дают иногда весьма неприятный, хотя и тоже вполне прогнозируемый результат.

Да, как справедливо рапортует глава профильного комитета парламента региона Алексей Черняк, в Крыму в этом году уже побывало свыше пяти миллионов отдыхающих к концу августа. Это на весьма серьезные 28% больше, чем за тот же прошлогодний период. Но здесь надо четко понимать, что если многие инфраструктурные и сервисные недостатки не будут в ближайшие год-два исправлены, то рост как раз может оказаться неустойчивым.

Потому как это не «культурные селяне» из того же Львова. Это граждане России, нередко избалованные и зарубежными пляжами, и вполне европейским уровнем сервиса в не очень далеком Сочи.

И поднять уровень важно не только с точки зрения крымского бизнеса, но и для экономической ситуации во всей стране. Потому что каждый рубль, оставленный на курортах Крыма и российского Черноморского побережья Кавказа, простите за банальность, меняет владельца, но остается работать в экономике Российской Федерации. А переодевшись долларом и уехав в какую-нибудь турецкую Анталью, он уезжает из страны.

Словом, в реальном Крыму действительно все не так просто. Вот только никакого отношения эти проблемы к описанному выше виртуальному, «украинскому» Крыму не имеют.

Это просто два разных полуострова, и у каждого есть свои преимущества.

«Украинским» Крымом куда легче управлять: оттуда можно взмахом пера Порошенко, например, выгонять одни флоты и принимать другие.

Зато второй, российский Крым — существует в реальности.